Хроники времен Сервантеса - Страница 64

* * *

Добравшись до Мадрида, Сервантес узнал, что его родители переехали в Толедо. Отцу там пообещали какую-то работу, и он тут же сорвался с места преисполненный надежд. Родриго со своим полком находился в Нидерландах, и в столице он нашел одну лишь Андреа. Его сестра жила с дочкой в маленькой двухкомнатной квартире, которую снимал для нее богатый покровитель преклонного возраста, навещавший ее раз в неделю и не обременявший чрезмерными требованиями. Андреа отдала Мигелю хранившийся у нее узел с его пожитками, он поцеловал ее и ушел.

В тот же день он снял каморку в богемном районе у маленькой площади, называвшейся «Привал комедиантов» Недалеко от нее находился «Королевский театр». Здесь каждый день давали представления. Такой театр в закрытом помещении с крышей и декорациями был только в Мадриде и в Толедо. В те времена театральное искусство в Испании было представлено в основном бродячими труппами. Они появлялись в различных городах и деревнях и показывали спектакли прямо на площадях. Балконы окрестных домов превращались в ложи для местной знати. Крышей такого театра было голубое небо. В непогоду на площади от крыши до крыши натягивался полог. Вокруг сценических подмостков ставились скамьи для респектабельных граждан. Простолюдины смотрели представление стоя. Декораций не было, и об изменении места действия сообщал один из актеров. Все бутафорские принадлежности труппы вместе с костюмами помещались в нескольких мешках. Во второй части «Дон Кихота» Сервантес нарисовал забавную картину переезда такой вечно гастролирующей труппы:

...

На повороте дороги неожиданно показалась повозка с разными странными фигурами. Существо, исполнявшее обязанность кучера, походило на черта, и так как повозка была открыта, можно было легко рассмотреть все находящееся внутри нее. Прежде всего, взоры Дон Кихота поразил образ Смерти в человеческом виде. Рядом со смертью восседал Ангел с большими разноцветными крыльями. По правую руку от него помещался Император, украшенный венцом, казавшимся золотым, а у ног Смерти сидел Купидон со своими атрибутами: колчаном, луком и стрелами, но без повязки на глазах. На заднем плане виднелся украшенный всеми доспехами Рыцарь, не имевший только шлема, но взамен его украшала шляпа с разноцветными перьями. Затем еще несколько странных фигур завершали описанную нами группу.

На вопрос Дон Кихота, кого он везет в этой телеге, похожей на ладью Харона, кучер-черт ответил: «Вы видите актеров труппы Ангуло Злого. Нынче утром мы разыграли позади вот этого холма, который виден отсюда, одну духовную трагедию и сегодня вечером собираемся поставить ее в соседней деревне. И так как нам предстоит недалекий переезд, мы и не заблагорассудили переодеться».

Квартал, в котором жил Сервантес, был набит сочинителями, актерами, уличными музыкантами, плясунами, авантюристами всех мастей, продажными женщинами. Обитатели этого муравейника перебивались случайными заработками, проводили время в многочисленных тавернах и разыгрывали из себя победителей жизни. Здесь царило тщеславие под маской давно исчезнувшего рыцарства. Часто происходили дуэли, для которых не нужно было особого повода. Достаточно было косого взгляда или неудачной шутки, чтобы в ход пошли шпаги и кинжалы. Каждое утро на улицах находили тела заколотых идальго. Честь особ сомнительного поведения защищалась так, словно они были непорочными герцогинями. Шулера требовали, чтобы их именовали «ваша милость», и кичились мнимой знатностью своего происхождения.

А у Сервантеса кончились деньги до последнего медяка. Он часами бродил вокруг «Привала комедиантов», готовый на любую работу, но работы не было. И вдруг он вспомнил, как когда-то, очень давно, незабвенный дон Ойос представил его издателю Бласко де Роблесу как будущую звезду испанской словесности. К счастью, этот дон Роблес никуда не делся и принял Мигеля с радушной снисходительностью:

...

Ну да, конечно, он его помнит и готов помочь. Почему бы дону Мигелю не написать пастушеский роман? Этот жанр так популярен в Португалии, а вот в Испании его совсем не знают. Да нет, он имеет в виду не поэму, а именно роман в духе модной «Дианы» Хиля Поло. Книга этого португальца пользуется большим успехом у публики. Если вы, дон Мигель, не против, мы тут же подпишем контракт.

Разумеется, дон Мигель был не против. Он расценил это предложение как спасение. Издатель выдал ему аванс — целых сто реалов. Для него это была очень крупная сумма. Реалом называлась серебряная монетка весом в четыре грамма. На один реал можно было заказать отменный ужин с вином и ночлег в гостинице. Три реала стоила пара башмаков.

«Порядочные деньги редко бывают у порядочных людей. Раз уж пришла ко мне удача, то ее нельзя упустить», — сказал себе Мигель и принялся за работу. Свою «Галатею» он решил написать в смешанной форме и целыми днями просиживал в своей каморке, сочиняя прозу и стихи. Творческого подъема он не испытывал, ибо ему тошно было в мире фальшивой Аркадии с похотливо-жеманными нимфами и слащавыми пастушками, чирикающими с целомудренными юношами о добродетели. Это была риторическая патока, не имеющая ничего общего с настоящим искусством. Он предпочел бы иную работу, но «Галатея» должна была стать модным товаром и обеспечить ему пропуск в тот мир, к которому он стремился. Впрочем, и в «Галатее» есть яркие страницы, свидетельствующие о несомненном таланте автора.

Роман имел определенный успех, и на ближайшие месяцы Сервантес был освобожден от материальных забот. Его «Галатея» открыла ему доступ в круг литераторов. Такие поэты, как Хуан Руфо и Педро Падилья, приняли в свой круг бывшего солдата, который одним лишь своим дебютом ввел в испанскую литературу жанр ей прежде неведомый. Слухи об исполненной приключений и опасностей прошлой жизни Сервантеса подогревали интерес к его творчеству.